Лет до шестнадцати я была такой девочкой, воспитанной на классической русской литературе с небольшими вкраплениями европейской литературы, опять же успевшей за долго до моего рождения стать классической. Но однажды в маленьком украинском магазинчике я увидела две книжки, каких-то неизвестных мне авторов. Но они были на русском языке и я тут же купила их на съекономленные в кафешке денежки. То лето у бабушки перевернуло мое представление о литературе. Сначала я прочитала книгу англичанина Ивлина Во и была просто потрясена. Впечатление было столь сильным, что на книжку какого-то колумбийца Маркеса я смотрела скептически. Но что-то же надо было читать, лежа под виноградной лозой в знойный закарпатский полдень. Думаю, если бы моя бабушка не проявила настойчивость, я бы так и пролежала под той лозой сутки с книгой в руках. Ощущение было такое, будто в голове произошел маленький взрыв, перемешавший все, что вмещалось в мое представление о мире.
Потом я училась на литфаке и проверяла "братьев по крови", подсовывая товарищам книжки Маркеса и Во. И каждый раз наблюдала, как у кого-то происходит сдвиг мироощущения, а кто-то так и продолжает жить, не понимая, что мир совсем иной, в нем даже серый цвет имеет множество оттенков.
Мне в жизни просто повезло, что я не просто случайно наткнулась на книги этих двух писателей, но еще и в отличном переводе. Насколько хороши были советские переводчики Маркеса я поняла через много лет, когда активно общалась с испаноговорящими латиноамериканцами. Мы часами говорили о Маркесе и понимали друг друга с полуслова.
Journal information