На память надейся, но… Но лучше записать. Через три дня будет Покров, а в саду сегодня было тихо, солнечно и я бы сказала жарко. Утром +10, потом воздух разогрелся до 18, после захода солнца температура опустилась до +12. Вот так вот мы идем к середине осени.
Прошлась по саду: газон впору еще раз косить, розы множат бутоны, оклемались после заморозка рудбекии и астры, в теплице зреют остатки перцев и томатов, дайкон на грядке набирает вес, капуста вот-вот лопнет от тучности, малина и ежевика одаривают ароматными ягодами, обнаружилось немало и сладких ягодок на ремонтантной землянике. И, вот чудо, осыпался лист с винограда, что растет у нас исключительно для защиты гостевого домика от перегрева, и обнажились под самой крышей гроздья сладчайших ягод. Внизу-то мы давно съели, а вот что и вверху были завязи, не знали.
Начал осыпаться боярышник и тоже ягоды как никогда сладкие, просто таят на языке, и хеномелес нынче не такой ядрено кислый.
Пока я бродила по саду, из туи за мной зорко наблюдали птички. А потом в небе раздался отчаянный крик: две утки отбились от стаи и орали как оглашенные, метались в небе, не понимая, куда девались их товарки. Из соснового бора, где течет наша речушка, отозвались, и утки радостно заорали, устремляясь к воде. Вы даже представить не можете, что в эти мгновения осенней жизни творилось с Татусей. Она тоже рвалась в небо, подпрыгивая и подтявкивая, лихорадочно дергая влажным носом и с отчаянной мольбой поглядывая на меня.
И я дала слабину: мы побежали к речке, Татуся ракетой промчалась по дорожке и, не затормозив, влетела в холодную воду реки. Утки заржали (или как там правильнее сказать) над пуделиной и красиво так снялись с речной глади и полетели дальше по пути на юг. Татуся долго еще стояла посередине нашей крошечной речушки и растерянно смотрела в небо. Добыча улетела прямо из-под ее маленького любопытного носа.
Journal information